Марину Ивановну обнаружили бездыханной 31 августа 1941 года. Поздно. Слишком поздно! Не успели. Не уберегли. Её смерть — равно как и смерти тысячи других отчаявшихся — могла бы стать очередной формальностью в дежурном протоколе, если бы в этой измученной, надломленной женщине не узнали Марину Цветаеву — ту самую, что жила, как творила, или творила как жила.
Кажется, уже с рождения ей был предначертан особый путь. Марина появилась на свет 8 октября 1892 года, в день, когда христиане отмечают праздник памяти апостола Иоанна Богослова. В дальнейшем она не раз упоминала об этом в своих стихах:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Марина Цветаева в детстве
Трёхпрудный переулок в Москве, затерявшийся где-то на пересечении Большого Палашевского и Благовещенского, и по сей день хранит память о своих великих жильцах. Здесь, в окружении обветшалых домиков и богатых доходных зданий, прошло детство Марины. Здесь она, с восхищением внимая рассказам отца об античных богах, искала сюжеты для будущих произведений. Развитая не по годам, Марина старательно разучивала нотные гаммы и спрягала немецкие глаголы, пока её ровесницы возились с куклами.
Марина с мамой и сестрой Анастасией
Её отец, филолог Иван Цветаев, помог дочке в изучении иностранных языков. Знаток литературы и искусства, обладатель пытливого ума и недюжинных знаний, он оставил после себя большое наследие — в основанном им Музее изящных искусств имени императора Александра III (сегодня Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина) представлены образцы мировой культуры.
Марина с папой
Со своей будущей супругой, молодой красавицей Марией Мейн, они сблизились на почве любви к творчеству: он вдовец, до сих пор носящий траур по первой жене, она молодая, подающая большие надежды пианистка. Мария брала уроки игры на инструменте у прославленного Николая Рубинштейна и передала этот навык Марине, отдав её в Музыкальное Общедоступное училище. Мать видела девочку пианисткой, выступающей на лучших концертных площадках мира. Однако её мечты шли вразрез с желаниями дочери: куда больше Марину привлекала музыка, складывающаяся из причудливых сочетаний слогов, рифм и обличённая в слово.
Италия, Швейцария, Германия — такова география поездок семьи Цветаевых, вдохновившая шестилетнюю Марину на сочинение первых стихов на французском языке. Возросший интерес к поэзии у дочери сильно огорчал Марию. Девочка дулась на мать, требовала вернуть исписанные листы бумаги. Этот момент хорошо отражён в её произведении:
Я большая, — мне семь лет,
Я упряма, — это лучше.
Удивительно упряма:
Скажут нет, а будет да.
Не поддамся никогда,
Это ясно знает мама.
Свои права она отстаивала и в московской частной женской гимназии, куда поступила учиться. Цветаева тех лет — девчонка с озорными глазами, бойко взирающими из-под мальчишески уложенных прядей волос; ученица, дерзящая учителям, и — как ни странно — увлекающаяся, страстная натура. Правда, в отличие от ветреных сверстниц, Марина отдавала предпочтение идеалам — сколь недоступным, столь и манящим.«Героями её романов» становились отнюдь не актёры местных театров или желторотые юнцы с пушком над губой. Она читала пламенные речи Степняка-Кравчинского — и представляла себя спутницей отчаянного революционера на баррикадах. Мир Горького, Чернышевского и Тургенева открыл девушке понятия о «новых людях» и ранах, бередивших общество, а восстания на улицах позволили ей взглянуть на всё это в действительности.
Максималистски настроенные подростки сейчас сочли бы Марину Ивановну «своей». Однако её бунт выходил далеко за пределы недовольства всем и вся, исчезающего вместе с взрослением: цветаевский бунт — это непримирение длиною в жизнь.
Марина Ивановна в юности
Её пылкой натуре быстро наскучило в ограниченных рамках гимназии. Утолять тягу к знаниям девушка продолжила в пансионах для девочек в Германии и Швейцарии, а любовь к старофранцузской литературе привела Цветаеву во Францию, где она с прилежанием слушала лекции в Сорбонне.
В 1910 году были изданы первые стихотворения Марины Цветаевой. Публикацию она оплатила на собственные средства. Мэтры поэзии — Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин и Николай Гумилев — высоко оценили ее собрание стихотворений «Вечерний альбом». Последующие годы стали для начинающей поэтессы плодотворными: она выпустила сборники «Волшебный фонарь», «Из двух книг» и поэму «Чародей».
Марина Цветаева и Сергей Эфрон в Крыму
Через год Цветаева посетила знаменитый «Дом поэтов» в Крыму. Эта поездка стала для неё судьбоносной: там же, среди неприступных скал и просторных лугов Коктебеля, она познакомилась со своим будущим мужем — литератором и офицером Белой армии Сергеем Эфроном. Чем не герой её девических мечтаний?
29 января 1912 года они поженились, а в сентябре того же года у них родилась дочь Ариадна. В последующие несколько лет счастливая семья нередко проводила лето в Крыму. Позже, будучи в эмиграции, Цветаева вспоминала те годы как самые счастливые в ее жизни.
Благополучие оказалось недолгим: с 1918 по 1919 годы супруги были разлучены Гражданской войной. На личном фронте Марины Цветаевой началась не менее ожесточённая война за право быть с любимым. Поэтесса оставалась в Москве, пока Сергей Эфрон сражался в рядах белой гвардии.
Их воссоединение стало возможным лишь в 1922 году, когда Марина, наспех подхватив маленькую Ариадну-Алю, подобно жене декабриста последовала за своим мужем. Долгий путь до Берлина, граница, вещи, документы и скорей — в Чехию! Ведь там её уже ждёт Сергей, её Сергей, сбежавший после разгрома армии Деникина...
Но даже в таких условиях Цветаева не опускала руки. Узкие улочки, крыши домов, выложенные красным шифером — такой запечатлела Прагу в своих стихах поэтесса.
Движению Белой армии она посвятила цикл стихов «Лебединый стан». В это же время поэтесса написала пьесы и поэмы «Егорушка», «Царь-девица», «На красном коне». Также были изданы ее книги «Версты» и «Ремесло».
Марина, Сергей, Ариадна и Георгий
После рождения сына Георгия (Мура, как называла его сама Цветаева) вся семья перебралась в Париж. Однако переезд не сулил безмятежной жизни — семью преследовали несчастья и нищета. Сергея Эфрона обвинили в связях с НКВД и шпионской деятельности, а саму Цветаеву печатали редко и нерегулярно.
Будучи в эмиграции, Марина Цветаева стала практиковаться в написании прозы, и ее работы пользовались успехом. В этот период были опубликованы “Живое о живом”, “Пленный дух”, “Дом у старого Пимена”, “Мать и музыка” и другие произведения.
Захват Чехословакии Гитлером стал личной трагедией Марины Ивановны. Своим главным оружием против нацистской власти — словом — она воспользовалась в цикле «Стихи к Чехии», где излила всю боль от пережитой оккупации.
В 1937 году дочь Ариадна уехала в Советский союз. Следом за ней бежал туда и её отец, будучи замешанным в политическом скандале. Несмотря на это, Цветаева отказывалась ехать в Россию вместе с мужем, который принял твердое решение вернуться. Поэтесса считала, что прежней России уже нет, а следовательно, и возвращаться некуда.
Марина с Георгием
В этом же году Сергея и Ариадну арестовали. Сама Цветаева вместе с сыном осталась в Париже, где испытывала ностальгию по родине. Это отразилось в ее стихотворении «Лучина»:
До Эйфелевой – рукою
Подать! Подавай и лезь.
Но каждый из нас – такое
Зрел, зрит, говорю, и днесь,
Что скушным и некрасивым
Нам кажется ваш Париж.
Россия моя, Россия,
Зачем так ярко горишь?
Но в 1939 году мать и сын переехали в СССР. На родине им было тяжело найти жилье, стихи Цветаевой не печатались, а в Союзе писателей от нее отвернулись, считая ее женой и матерью «врагов народа». Чтобы выжить, Марина Цветаева начала заниматься переводом работ испанского поэта и драматурга Федерико Гарсиа Лорку.
Как карточный домик рушилась её семейная идиллия: в 1941 году Эфрона расстреляли. Ариадну реабилитировали только в 1955 году после пятнадцати лет репрессий. В отношениях с сыном Георгием становилось всё меньше тепла и ласки, и всё больше — холодности, равнодушия.
Душевное напряжение Цветаевой нарастало. Собирая вещи для эвакуации в Елабугу, давний приятель Марины, писатель Борис Пастернак, посмотрел на верёвку для чемодана и невзначай обронил: «Такая прочная, что хоть вешайся на ней!»
Дом в Елабуге, где жила Марина с Георгием
И в августе 1941 года она последовала этой злой шутке, уйдя в Вечность.
Среди могильных плит Петропавловского кладбища в Елабуге выделяется одно гранитное надгробие, окружённое висячими цепями. С 2000-х годов по решению Союза писателей Татарстана оно именуется «официальной могилой М. И. Цветаевой», однако точное место могилы поэтессы до сих пор неизвестно.
Памятник в Москве в Борисоглебском переулке, открытый в 2007 году
В православии не приемлемо отпевание самоубийц. Однако, в 1990 году, в результате прошения группы верующих, куда вошли сестра Цветаевой Анастасия и диакон Андрей Кураев, патриарх Алексий II дал свое согласие на отпевание Марины Цветаевой.
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет —
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь — могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Она была человеком, познавшим все радости и тяготы, которые может предоставить жизнь. Она узнала, что такое любовь и предательство, награда и бедность. Она была поэтессой. Она была Женщиной.
Анна Хохлова
Анна Никольская
Опубликовано 10.05.2022